Наверстать упущенное - Страница 26

Сейчас он шептал не слова любви, а проклятия, но Этель не чувствовала разницы. Когда он прижал ее к себе, она испытала такое же желание, как когда-то. Тело трепетало от его прикосновений, в глазах ее стояли слезы. И самое страшное, что он прекрасно знал это.

Он прикоснулся губами к ее волосам и нежно поцеловал в висок. Она продолжала вздрагивать.

— Пожалуйста, не нужно, — с трудом прошептала Этель, но Ральф уже ничего не слышал. И она перестала сопротивляться, когда он сначала, едва касаясь, а затем все крепче и крепче начал целовать ее губы, лаская руками ее руки, спину, бедра.

Сила желания, овладевшая ею, пугала Этель.

Ральф приподнял голову, посмотрел в ее глаза и понял все. Она хотела его так же, как и он. И этим было сказано все.

Не переставая смотреть ей в глаза, Ральф мягко положил Этель на кровать. Последние остатки воли покидали ее. И когда он снова начал целовать, она уже не понимала, что раньше могло удерживать их от этого. Она приоткрыла рот, ожидая его ласк. Они целовались и никак не могли насытиться.

Рука Ральфа начала расстегивать пуговицы на блузке Этель.

Тело ее задрожало. Она желала и одновременно боялась его ласк. Кончиками пальцев Ральф коснулся груди и начал гладить нежную кожу. Он не торопился, стараясь растянуть наслаждение, и вновь начал целовать лицо, щеки, глаза и губы, дразнил, поддерживал и разжигал в ней уже занявшийся огонь желания.

Этель вскрикнула, когда он губами прикоснулся к соску и втянул его в рот. Возбуждение неудержимо нарастало. Теперь она уже ничего не стеснялась и не боялась. Она хотела его, и ничего, кроме этого желания, сейчас не существовало.

Грудь ее касалась его голой груди, и она чувствовала, как его тепло разливалось по ее телу, а вкус поцелуев напоминал ей вкус сладкого вина.

Сейчас совершенно неважно, кем был он и кем она, почему они ненавидят друг друга и даже что с ними станет дальше. Разве можно было сейчас думать об этом, когда его губы впились в ее губы, обожгли кожу шеи, теплым кольцом охватили сосок. Руки, скользнув по плоскому животу, смяли шелк трусиков, устраняя последнюю преграду. И Этель приняла его. Уже влажная от желания. Жаждущая. Открытая для него. Она тяжело задышала. Все быстрее и быстрее. Что-то простонала. Выкрикнула его имя. Еще, еще. И вот — словно мощный взрыв потряс каждую клеточку плоти Этель.

Через пару минут дыхание успокоилось, кровь потекла по жилам, как всегда ровно, вернулось сознание, а с ним — стыд и чувство вины. Но с Ральфом, похоже, ничего подобного не происходило. Он спокойно сидел на кровати, наблюдая за Этель.

Ну конечно! Он все это заранее спланировал. Заранее обдумал. Он заставил ее желать себя и сделал так, что она позволила делать с собой все, что ему хотелось. И теперь он смотрел на нее холодными серыми глазами.

Этель отвернулась и попыталась натянуть на себя покрывало. Она надеялась, что Ральф тут же уйдет. Но он, видимо, еще не закончил игру. Он снова растянулся на кровати рядом с ней и стал целовать ее спину, плечи, лаская руками ее ноги и бедра. И кожа Этель снова начала вздрагивать от его нежных прикосновений. И опять началась жестокая внутренняя борьба. Как могла она продолжать желать его? Он же унизил ее. И тем не менее это было так.

— Этель, — ласково позвал Ральф, и его рука обняла ее за шею, пытаясь повернуть к себе.

Почувствовав сопротивление, он поцеловал ее между лопаток и тихо сказал:

— Хорошо, Этель, я подожду.

Она не ответила. Да и что она могла сказать? Что у нее нет гордости и он может получить ее в любое время?

Этель услышала, как Ральф встал с кровати. Потом послышался еще какой-то звук. Этель не сразу поняла, что это кто-то стучит в дверь и кричит сквозь щель для писем (дверь в дом находилась как раз под спальней).

— Это Фредди, — спокойно сказал Ральф, — я открою. Но тебе лучше набросить что-нибудь на себя. Я скажу, что ты принимаешь душ, — добавил он тоном заговорщика и открыл дверь.

Как только Ральф вышел из комнаты, Этель швырнула в бельевую корзину блузку, юбку и белье, достала чистую одежду из шкафа, но тут же бросила ее на пол, увидев, что необходимо расправить покрывало на кровати. Затем, схватив вещи, бросилась в ванную и заперла за собой дверь.

Включив душ, она начала ждать, когда Фредди поднимется к ней. Но дочери все не было. Очевидно, дядя представлял для нее больший интерес…

А собственно, чему она удивлялась? Разве она сама смогла противостоять ему?

Уже тринадцать лет Этель не имела интимных отношений с мужчинами. У нее были друзья среди мужчин, но никто не нравился ей настолько, чтобы она могла переспать с ним. Один из них намекнул, что она фригидна. Этель очень расстроилась и начала сомневаться в себе. Теперь она дорого отдала бы, чтобы этот тип оказался прав.

Этель стояла под душем, тщательно смывая запах секса, запах Ральфа, но тщетно она пыталась вытравить из памяти остроту его объятий и прикосновений. Ведь они доставляли ей такое наслаждение! Он не лгал ей о любви. Он вообще ничего не говорил. Он только ласкал и возбуждал ее. А это казалось так унизительно.

Это не должно повториться, решила Этель, пытаясь скрыть следы эмоций под толстым слоем макияжа. Она просто больше не допустит подобного. Он сказал, что может подождать. Вот и пусть ждет до скончания века.

Спустившись вниз, Этель обнаружила, что Фредди беспечно болтает о чем-то с Ральфом. Он выглядел совершенно спокойным, как будто ничего и не произошло. Может быть, ему вообще на все наплевать? — подумала она.

Этель старалась не смотреть на Ральфа. А Фредди тем временем изливала целый поток жалоб на Луизу.